Люди с глубоко пронизанной душой.
Пронизанной двуличием и болью.
С любовью в сердце – не такой большой,
Зато с огромной, титаническою волей.

Такие люди долго не живут.
Они лишь возглавляют нас и… умирают.
Они горды – они на помощь не зовут
И в тишине свой век не доживают.

И не боясь понять обыденной рутины,
Желая мир окрасить в яркий цвет,
Борясь за каждый сантиметр этой паутины,
Мечтая в счастье вновь встречать рассвет.

Во истину, они – восьмое чудо света,
Они – туннель наш в мир потусторонний,
И лишь они смогли найти ответы
На все, что здесь отнюдь не постороннее.

Они душевно связаны с покоем,
Миром живых и миром вечных духов,
Хранят все эти тайны меж собою
И не гласят их, избегая слухов.

Мудро храня секреты мирозданья,
Не ставя за собой ловушки и капканы,
Против всего когда-нибудь восстанут
Созданья сильные и вечные – Шаманы...

Наступит день, погаснет ночь.
И ты уйдёшь от меня прочь.
С улыбкой фальши на губах,
Деланной радостью в глазах.

На сердце боль, я это знаю.
Но ты молчишь, я понимаю.
Ты снова скажешь: «Всё прекрасно».
Зачем ты врёшь? Это напрасно.

В твоих глазах я видел страх.
Гордости нет. Остался крах.
Ведь я сильней… Ты признаёшь.
Я не скажу - ты не уйдёшь.

Давно смирился ты с судьбой.
Давно смирился, что ты мой.
Ты ахаешь в моих руках.
И наша страсть сгорает в прах…

Изящно спину изогнешь,
Имя моё произнесёшь…
Прошепчешь, что навечно мой…
Простонешь рвано подо мной.

Наутро ты опустишь взгляд,
И что-то скажешь невпопад.
Сделаешь вид, что ночь молчал.
И про любовь мне не кричал…

Ты снова здесь. Глаза горят.
Люблю твой полублядский взгляд,
Как оборотень при луне…
Минута… Ты уже на мне.

Ласкаешь нежно. Как всегда.
Я сладко закатил глаза.
На шее красный след зубов.
И ты на многое готов.

Это лишь страсть, а не любовь.
Но сладко приливает кровь,
Когда целую я тебя,
И ты ложишься под меня…

Вхожу я резко. Не кричишь.
Губу кусаешь, и молчишь.
Боль превращается в дурман.
В твоих глазах стоит туман.

Ты стонешь, будто первый раз.
И чувствую я твой экстаз.
«Ну как, приятно?» - я шепчу.
Ответ твой - стон, и я молчу.

Вдруг громко стонешь ты: «Люблю».
Губами слово я ловлю.
Ты снова завтра пожалеешь.
Хоть и сейчас ты сладко млеешь.

Скользит улыбка по губам.
С горечью правды пополам.
Сначала, принуждал тебя.
Сейчас, ты сам даришь себя.

Но понимаешь - не любовь.
И повторяешь вновь и вновь:
«Я тоже чувствую лишь страсть,
Мне в твои сети не попасть!»

Это враньё. Ты знаешь сам.
Гладишь меня по волосам.
«А может, чувство всё же есть?
Или же это правда лесть?»

Я долго думал, что сказать.
Признаться, или промолчать.
Но я решился. Я скажу,
О том, как я тебя люблю…

«Ты знаешь… Да, наверно, есть…
Это действительно не лесть.
Рен, ты очень дорог мне».
Бегут мурашки по спине.

В очередной раз ночь не спим.
Друг против друга мы сидим.
Ты даришь мне свой нежный взгляд.
Течёт по венам сладкий яд.

Твой голос режет тишину:
«Ты хочешь быть со мной?», «Хочу».
Каждая ночь теперь - для нас.
И каждый раз, как в первый раз…

Я падший ангел, лишенный крыльев,
Жестоким ударом предавшей руки,
И смех не услышит рваное сердце,
И грусть затаилась навеки в груди.

Надежды забыты веками скитанья,
Надежды убиты сжигающей тьмой,
Навеки известно мне только отчаянье,
Навеки забыл я слово покой…

Безысходности мир, рожденный в крови,
Безмолвный крик, разрывающий душу,
Я странник, бредущий в вечном пути,
Забытый скиталец, посеявший дружбу.

Я проклятый богом, забытый землей,
Как раненый волк от ласки отвыкший,
Защиты искал среди злобы людской,
Но к злобе давно, к сожалению, привыкшей…

Копил свою ярость во мраке отчаянья,
В крови, в отрешенье, ища тепла свет,
Я мир познавал, блуждая в изгнанье,
В изгнанье моем, что длилось в тысячу лет…

Они друг другу враги.
Они друг друга бы убили.
Но жизнь такие сделала шаги…
Они друг друга полюбили…

Просто слепая любовь.
Просто горячая страсть.
Просто каждый раз кровь…
Кровь друг друга им в сласть…

Просто душа не болит,
За то, что ненависть жжёт.
Просто сердце молчит.
Но ты ведь знаешь, он не ждёт…

Он может только желать.
Он не способен любить.
Он просто холод и плоть.
Но лишь в огне может жить…

Но ты признай, что ты любишь.
Ты признай, что убийцу.
И увы, ты не сможешь…
Не сможешь забыться…

Его никто не полюбит.
Никто не поймёт.
Эта месть его сгубит…
Но она в нём живёт…

Он не любит тебя.
Просто он не такой…
Просто жил, не любя…
Не дорожит он тобой…

Ты – один, кто есть рядом.
Один, кто любит его.
А слёзы сыплются градом…
Ведь ему всё равно…

Он не ответит тебе.
Но ты его не вини…
Он верит только себе.
Его за это прости…

А сердце бьётся, стучит.
Один грустишь ты опять.
А жизнь идёт. Он молчит.
Ты хочешь только кричать…

Кричать «Люблю» как во сне…
Кричать «И мне наплевать,
Что думаешь обо мне.
Но не хочу я страдать.

Я тоже думал – забава.
Тоже думал – игра.
И судьба не права.
Ей разделить нас пора.

Я не могу без любви.
А ты ко мне равнодушен.
Так просто надо. Прости.
Ведь ты совсем ко мне бездушен».

Ты просто шёл наугад.
Ждал, пока он крикнет: «Стой!»
Скажет «Люблю» невпопад.
Это осталось лишь мечтой…

За что такая любовь?
За что страдаешь сейчас?
Ведь он опять, вновь и вновь…
Тебя сломает на раз…

За что же страсть, словно яд,
Течёт по венам, как кровь?
За что же жизнь, словно ад?
За что такая любовь?...

Ты не хотел уходить…
Гордость остаться не дала…
Он мог бы всё изменить,
Как просила душа…

Но быть один предпочёл.
Он предпочёл не любить.
Но только вот не учёл…
Что всё не сможет забыть.

К тебе он ночью пришёл.
Сказал заветные слова.
«Ты что, с ума что ли сошёл?!»
Закружилась голова…

Ты просто робко стоял.
Он только шумно дышал.
Ты больше не устоял.
Его ты крепко обнял.

Он не стесняясь, поднял
Свои большие глаза.
Только теперь он сказал,
То, из-за чего на щеке слеза:

«Я люблю тебя…»

Два сердца и одна душа простились,
Одна душа дана им на двоих.
Пропавшие мечты в тоске разбились,
Покинутое время не для них.

Когда она отдаст все, что имела,
То будет пронзена своей мечтой.
Когда получит то, чего хотела,
Удивлена не будет пустотой.

Когда возьмет себе клинок он в руку
И в зеркало посмотрит свысока,
Лицо вдруг исказится смертной мукой,
И дрогнет неожиданно рука.

Он не таков. Не создан он для боя!
Он создан лишь для мира и судьбы.
Она – горда, но не горда собою.
Она лишь с ним, лишь с ним хотела быть!

Он любит жизнь, он смел и беззаботен,
Он – ветер, яркий свет в тиши ночной.
Не создан он для боя и работы,
Он создан охранять чужой покой!

С ней все сложней. Она сильней и жестче.
Она хранит эмоции в себе.
Она темна, подобно темной ночи,
Но в ночи темной место есть звезде.

Им суждено быть вместе. Но – чужие…
Она – и он. Два сердца, две мечты.
Они живут, совсем-совсем иные,
Взирая друг на друга с высоты.

Они друг друга любят и… не любят.
Как будто вместе, только не свои.
И жизни грустью безвозвратно губят,
Сжигая время в холоде любви.

Он горько усмехнется через годы,
Когда, уже представ перед венцом,
Он потеряет часть своей свободы
И скован будет золотым кольцом.

Она же улыбнется тихо: «Дура!
Зачем хотела жизни я иной!»
И вдруг услышит: «Анна Асакура,
Теперь вы объявляетесь женой!»

А Йо, чуть побледнев, промолвит грустно:
«Теперь – женат». И в темноте ночей
Им будет очень холодно и пусто…
Она – ничья. И он теперь – ничей.